Абсурдотека:Письмо брату
| Библиотека нетленной классики |
| Абсурдотека |
|---|
 |
| Книжные завалы |
| Читальный зал · Книгохранилище · Случайная книга |
| Найти книгу |
Письмо африканского вождя Джимба Лунгма в Илейский район Великого Государства Казахстан, белому Брату Брудеру.
«Приветствую тебя, уважаемый бледнолицый мой казахский брат! Во-первых, строках своего письма спешу уверить тебя в искренней любви и нескончаемом почтении к тебе большого и высокоразвитого народа моего племени! Народа у нас и правда много, хотя и не все так высокоразвиты, если писать об этом честно, без хитростей наших, африканских… Писать буду честно, ибо даже здесь настигают нас правдивые слухи о твоей непревзойденной ловкости и умении излагать мысли кратко и лаконично, прямо в лоб. О, величайший из инженеров! Мой друг, вождь соседнего племени Черный Думба, имел великое счастье обучаться с тобой в институте инженеров гражданской авиации на берегу полноводной Днепра-реки, откуда вернулся совсем синим и изможденным. Но сумел перед смертью передать неведомый нам до того рецепт изготовления живой воды под названием Самуа-Гон. От этой живой воды много моих людей, в том числе и высокоразвитых, покинули уже нас раньше времени, сказав лишь на прощанье: «Что хорошо Белому Казаху, то черному нигеру как то фигово идет…»
Мой бывший черный друг Думба, который умер, однако, совсем синим, обучил меня немного вашему непростому казахскому языку, что я и демонстрирую тебе с величайшей гордостью этим своим незамысловатым письмом. Этот Думба еще рассказывал нам на ночь сказки про больших железных птиц с непонятными для нас казахскими именами Ту, Як, Ил, Ми, Су…. Как, однако, лаконичен Ваш великий язык! Известные ораторы древней Греции и Спарты не могли бы изъясняться так кратко и применяли слова с куда большим количеством буквенных знаков!
Остаток же своей ярко-синей жизни Черный Думба провел в уединении. Он ушел в пустыню (недалеко, метров на тридцать) и до нас доносились его крики по ночам: «Я казах, ...ля нах!», которых мы, однако, не понимали. Наши женщины и дети стали от этого пугливы и недоверчивы, и часто плакали на кладбище наших предков, отчего там теперь выросла густая зеленая баобабовая роща, названная нами Думбовой. Наш лучший поэт и бард сочинил длинный и грустный блюз по этому незаурядному поводу, который называется: «Стал синим Черный Думба, и вырос город-сад!» Мы знаем, как ты любишь музыку, о, меломан и ценитель прекрасного, и посвящаем эту песню тебе. Нам далеко идти до Евровидения, иначе ты давно бы ее услышал и порадовался!
В большом дипломате Думбы, который достался мне по наследству вместе с его сорока женами, нашел я заветные «Общие» тетради, испещренные мелким и ровным казахским почерком. Там прочел я много всякого и почерпнул изрядное количество новых знаний. Особенно понравилась мне «Теория антенно-фидерных устройств», именно тем, что это – теория. Так как на практике таких чудесных творений мы никогда не видели и вряд ли будем иметь счастье когда-либо увидеть.
По чертежам из тетрадей (теперь они уже не общие, а мои - по закону нашего племени!) хотели мы сделать железную птицу Ан с четырьмя большими крылами, сильную и стремительную, как верблюд моего брата Анумгмы, когда бывает укушен мухой цеце. Мы собрали консервные банки, пробки от кока-колы и пива, которых много в пустыне вокруг, отобрали у женщин и детей все их железные игрушки и украшения, чтобы делать из них птицу. И легли спать с легким сердцем, уставшие и счастливые. Но все наше железо украли ночью заезжие молдаванские цыгане и сдали на металлолом в соседнем Судане! Такое вот постигло нас горе, о, белый наш, великодушный Брат!
Наши дети и жены снова ушли плакать на кладбище предков и плакали так долго, что образовалось большое соленое озеро с селедкой и кильками, и теперь наш поэт и бард все время громко поет слезоточивый рэп про «Черное море — священный Байкал…». Это мешает нам спать по ночам и соседи из Судана угрожают позвать миротворческий контингент войск ООН, заплатив им за наведение порядка нашим же железом.
Брат наш, Брудер! Нижайше умоляем тебя почтить наши земли своим хотя бы недолгим присутствием и привезти хоть одну самую дохлую большую железную птицу! Мы слышали, таких у вас сейчас много. На ней мы могли бы улететь в другие, благодатные края. Ибо у нас тут теперь одно сплошное горе, слезы и сырость. За что готовы вознаградить тебя любыми наградами, какие только есть в наших щедрых землях! В знак своего уважения и благодарности отправляем это письмо с караваном, груженным сушеными кильками, сорока женами почившего мечтателя Думбы, а также поэта-барда нашего с новыми хитами, чтобы услаждал твой изысканный слух долгими зимними вечерами до конца дней твоих!
И тебе хорошо, и нам легче…»
