Абсурдилище:Абсурдотека:Записки уфимцев

Материал из Абсурдопедии
Перейти к навигацииПерейти к поиску
Добро пожаловать в Абсурдилище

Bookdead.jpg

Этой статье нужна ваша помощь, чтобы выбраться отсюда!

Приведите её в надлежащий вид, сделайте смешной и красивой, если вам не безразлична её судьба.

Если вы полагаете, что работа над статьёй завершена, поставьте её на выпуск.

Администрация

1:Дневник Миналгыза Кугерсенина[править]

Дневник Миналгыза Кугерсенина — уфимского авиаконструктора.

Чудесный день[править]

Этот день был очень хорошим. Утром я, как обычно, проснулся оттого, что в соседней квартире заиграла детская песня «—Шизик-педик, где ты был? — Из кальяна жижу пил…». Я встал. Ну, как встал? Сполз. Встать в мой полный рост — 168 см — потолки не позволяют. Да и касаться этих заплесневевших картонных потолков не хочется. Ну так вот, я встал. Пошёл в огороженный шторкой уголок моей квадратной квартиры площадью 4 м² (я не самый бедный, да и живу не в самом центре, поэтому такая большая квартира) — в санузел. В ведре, от краёв которого до круга того же диаметра на потолке идут стенки из стрейч-плёнки, я принял душ (из лейки, висящей на потолке), как моющее средство использовал отвар из корня дуба. Потом почистил зубы куском картона с воткнутыми в него мелкими липовыми веточками, которые я покрыл тем же отваром, и пошёл погулять.

Я вышел из квартиры. В коридоре, как и во всём доме, пахло плесенью. В нашем доме на каждом этаже было по 8 квартир. Вот вам схема этажа:

квартира квартира квартира квартира
коридооооооооооооооооор лестница
квартира квартира квартира квартира

Коридор шириной 1 м², лестница верёвочная. Главное — случайно не проткнуть картонные стены, когда спускаешься.

Я вышел. Как всегда, мне попалось на глаза, что картонно-полиэтиленовая плитка, которой был облицован наш дом, отваливается. Всё из-за этих наркоманов! Иногда они раздирают картон и полиэтилен, которые держат тепло и защищают от влаги соответственно, и сразу становится видно, что каркас дома — гнилые доски, взятые из амбара, разобранного ввиду износа материала, дабы предотвратить его разрушение при том, что в нём хранятся продукты — и истлевшие веревки, натянутые между досками и держащие картон и полиэтилен. Вдруг я увидел четырёх наркоманов у угла нашего дома. Они собирались приподнять его там, где скреплены доски каркаса. Чтобы они ничего не портили, я, как обычно, убил их из Калашникова. Приехавший на самокате по вызову полицейский помог закопать трупы. Я его сердечно поблагодарил, а он улыбнулся и ответил: «Такая уж работа!»

Я пошёл по дороге, вымощенной смятыми пластиковыми бутылками. Вдруг я увидел едущего мне навстречу на велосипеде лучшего врача Уфы. Он, к слову, единственный бюджетник с личным транспортом — велосипедом (самокаты полицейских и бочки с насосами на колёсах пожарных принадлежат государству). Я по-дружески выстрелил из Калашникова в воздух. Тут вдруг сверху упала простреленная насквозь птица. Так как в бумажные пули, которыми я стрелял, был специальный яд, я решил похоронить птичку. С помощью оригами я сделал из сухого листа гроб, засунул туда птичку, дёрнул за язычок, гроб закрылся и выдвинул надгробие, на котором я написал тростинкой эпитафию. Потом закопал. На похороны собралось 37 человек. Среди них было 8 наркоманов, которых мы расстреляли и вместе с полицией закопали[1].

Похоронив птичку, я пошёл к реке Белой. По пути я зашёл на рынок. Рынок у нас большой. Я проходил через оружейную часть, и здесь увидел того самого продавца, у которого купил свой бумажный автомат Калашникова и частенько покупал патроны из использованной туалетной бумаги, мусорного пороха и ядовитой бутылочной пыли. Очередь была небольшая — всего 300 человек. Через двадцать минут подошла моя очередь. Я, как обычно, дал 100 рублей, мне дали 30 патронов, я поблагодарил и ушёл. Уходя, я взглядом окинул ларёк. Он был сделан из маленькой коробки от часов, сверху был покрыт слоем дырявого полиэтилена от дождя.

Я пришёл на набережную. Она была похожа на каменный лабиринт. Причём все пути параллельны воде. Животные, которые не умели летать или хорошо прыгать, иногда из него не выбирались и погибали от голода и жажды. Некоторым плотоятным везло найти ещё не засохший труп другого животного, и они выживали. Но большая часть погибала и засыхала. Поэтому везде вались засохшие мыши, крысы и куницы. Иногда пробегали вьетнамцы, собирающие самые засохшие трупы. Для них это — лекарство. Я подошёл к воде…

Вода в реке Белой 40-процентная. Остальные 60% — мусор, объедки и отходы производства вьетнамцев. В жиже (водой это назвать язык не поворачивается) стояли на сваях домики вьетнамцев. Доски для свай были подобраны таким образом, что все сваи одного домика гнили и разрушались с одинаковой скоростью, благодаря чему дома не кренились. На таких же сваях (и ещё бутылочных понтонах) стоял картонный мостик через реку. На другом берегу реки начиналась пустыня. Возникла она оттого, что все деревья вырубили, а всю плодородную (и уже отравленную полимерами) почву продали за 5000 рублей в Китай, где она считается экологически чистой, на ней там сейчас работают многорукие крестьяне, они, как делали и их родители, едят урожай с этой земли.

Я пошёл в магазин поесть. Я купил полкило запечённых в пластиковом кляре, мутировавших рыб из реки Белой, умерших своей смертью, затем пошёл выбирать, что бы попить. 85-процентный раствор воды в химикатах, мой любимый напиток, закончился, и я взял 30-процентный раствор воды в уксусной кислоте. За это всё я заплатил 30 и 12 рублей соответственно. Поев, я пошёл на работу.

Я дошёл до своего места работы — ангара около главной свалки города. Накануне вечером я изобрёл новый тип двигателя, который одновременно вырабатывает совершенно новый тип материала.

Схема работы двигателя: В первой камере, в которую подаётся каждую секунду 10 литров воздуха, происходит слияние деревянных опилок и пластиковой стружки, дальше, после появления первой искры происходит контролируемый объёмный взрыв пыли — двигатель с грохотом заводится. Далее, в следующей камере без аэрации происходит ионизация (подаётся водяной пар, мелкодисперсная соль — чтобы смесь проводила ток — и пропускается ток. Все мелкие частицы получают заряд, отталкиваются друг от друга и, разогнавшись, летят по змеевику с аэрацией, где смесь нагревается и начинается древесно-пластиковый синтез полидендромеров. В конце трубы, ближе к соплу, сито отфильтровывает ценный полидендромер и подаёт в хранилище (через сито пропускается ток для пущей ионизации и ускорения),а само сопло с самой сильной аэрацией выпускает наружу мощную струю огня.

Ну так вот, я пришёл в ангар, загрузил в баки древесную и пластиковую пыль, поставил единственный на всю Уфу автомобильный аккумулятор на 12 вольт (если бы кто-нибудь тогда узнал, то ради него могли и убить!), самый мощный в Уфе. Поставил опять же на единственный стенд (на колёсах, других нету) в Уфе, положил пороховой заряд, подал ток на аэраторы и включил…

В камеру было подано 5 граммов пыли. Произошёл подрыв пороха. Огонь сначала вышел через вентиляторы и хотел меня обжечь, но я увеличил ток на вентиляторах и план огня не удался. Тут запахло ионизированным воздухом: провод был оголён. Я его перемотал, как вдруг пламя вылетело из сопла. Но это была не струя. Тогда я увеличил количество подаваемого топлива и тока в 5 раз. Вот этого мне делать не стоило.

Так как стенд был на колёсах, а в качестве запорки от качения выступала прошлогодняя куриная косточка, стенду ничего не стоило соскочить с запорки и поехать, что он, собственно, и сделал. Меня дёрнуло током, и драгоценный стенд так бы и уехал вместе с аккумулятором, если бы я не успел, падая, дёрнуть за аварийный рычаг. Стенд наехал на кирпич и остановился. Всё обошлось. Тут подбежали коллеги и помогли мне встать.

Вечером я отправился за древесной стружкой. Я перешёл реку по тому мосту, который я видел утром. Затем три часа пешком добирался до домика своего богатого двоюродного брата. У него был участок в 6 сотых сотки, весь занятый картофельными грядками. На четырёх сваях из настоящих веточек (шик!) стояла непромокаемая коробка из-под сыра. Я поднялся на верёвке. Он дал мне свой бумажный велосипед (оригами), и я поехал в Чишмы за древесной стружкой. В Чишмах я заехал к знакомому древоробу и купил у него прошлогодние деревянные опилки. Затем доехал до дачи брата, вернул велосипед. До работы я донёс опилки сам. Жутко устал. Решил отдохнуть. Вместе с коллегами пошёл в магазин и купил там 60-процентный раствор воды в метиловом спирте. Правда, я сам пил её раствор в уксусной кислоте, ибо религия не позволяет употреблять алкоголь, но вечер удался на славу.

Потом мы пошли в телевизоротеатр. Это такое большое (5*5 м, высота 2 м) здание, где на тумбочке из консервных банок стоит новенький ламповый телевизор. Рядов было 12, мест на каждом —37. Мы заплатили огромные деньги(по 110 рублей), чтобы посмотреть вечерние новости (запись 2013 года). Уходя оттуда, мой коллега заметил: «Скучновато сегодня америкосы глупили. Не на те деньги, что мы отдали. Хорошо, на последнем ряду сидели!»

Иван Иванович[править]

Иван Иванович — башкирский бизнесмен. Поэтому его все ненавидят, и в конце концов убивают.

Последний день[править]

День его начался ужасно — в комнату залетел двухголовый голубь и начал стрелять когтями из каждой восьмой лапы. Ранило трёх охранников. Мутанта еле убили. Потом убили и голубя (он, вероятно, тоже мутант). Все испугались. Но Иванович оказался не убитым, а потерявшим сознание. Оглушивших его людей посадили в карцер. С крокодилами. С гремучими змеями. С бегемотами.

Дальше он пошёл по городу. В окружении охранников. Ему было противно ступать по дороге, вымощенной смятыми пластиковыми бутылками, но иного способа передвижения не было — бронеавтобус вчера припарковали на улице и оставили без присмотра. Когда вернулись, на дороге стояла лишь упаковка из-под напитка, выпитого в автобусе водителем.

2:Дневник Сергея Михайловича[править]

Дневник Сергея Михайловича, обычного уфимского террориста.

Опасный теракт[править]

День начался так себе: я проснулся, с непривычки встал и ударился о потолок. Потом вспомнил, что живу в коробке из-под печенья, стоящей на сваях, и аккуратно вылез и спустился по зубной нити.

У меня был огород площадью 3 м².

Шёл кислотный дождь. Я посыпал грядки содой, чтобы кислота не уничтожила посевы, и пошёл в Уфу.

По дороге встретил начальника. Он сказал мне: «Устроишь сегодня теракт — дам 1000 рублей». Я сказал, что постараюсь устроить, и пошёл по данной мне наводке.

По наводке я нашёл на другом, уфимском, берегу Белой ничего не подозревающего авиаконструктора Миналгыза Кугерсенина. Я познакомился с ним и, используя психологические приёмы, заставил случайно разболтать секрет двигателей на мусоре и электричестве. Потом нажал на несколько точек на его теле, он всё забыл, и, как ни в чём ни бывало, я пошёл на главную помойку.

Помойка напоминала ледник: в начале мусор сгружают, потом он под своей тяжестью передвигается вниз, где его расхватывают. Я же поднялся почти на верх. Ветер дул тут так сильно, что постоянно приносил свежий воздух, и поэтому дышалось легко. Я нашёл цистерну, собрал пару двигателей, установилих на цистерну, изготовил две пневматические ходячие ходули, протянул к ним бумажные трубки от двигателей, приладил их к цистерне, в цистерне обустроил пульт управления (два рычага управляет мощностью двигателей, два — подачей газа для пневматики), каюту, спасательный кокон. Потом я изготовил несколько гранат. Затем измельчил мусор и засыпал в топливный бак. В топку положил пороховой заряд.

Я решил лететь. Включил подачу топлива, после чего пустил ток от вытекающей 3-вольтовой батарейки AAA. Прогремел взрыв, двигатель завелся, и я полетел.

Через две минуты я долетел до своей цели — жилого района с картонными домиками. Разогнавшись, я снёс пять таких домиков (вместе с людьми, разумеется). Больше не смог — не хватало мощности. Тут я увидел домики с меньшей толщиной. Я решил таранить их.

Я протаранил домов 8-14, не знаю сколько. Потому что по моему террористическому средству был нанесён сильнейший удар, и я отлетел, снеся ещё несколько домов. Оказалось, это был маленький монгольский голубёнок высотой 10 метров. Я разозлился, но решил не отвлекаться на эту крохотную птичку. Продолжил сминать дома и плющить людей. Однако и на этот раз голубёнок догнал и клюнул мою машину. Я отлетел в стену из мусорного кирпича и разрушил её. Там я увидел большие электрические аккумуляторы. Я погрузил их на корабль, но тут подошёл голубёнок. Я испугался, но тут увидел металлические опилки. У меня появилась идея. Я пропустил ток через стенки цистерны и через решётку в центре её (причём в разных направлениях). Образовалось два магнитных поля. Я насыпал опилки на наружную стенку, и они зависли на расстоянии 1 см от неё. Тут голубёнок начал клевать, но опилки смягчали удары. Я завёл машину теперь, когда электричества было достаточно.

Машина заревела, заплакала, полетела. Голубёнок ещё не умел летать, и мне удалось отлететь достаточно далеко. Я прилетел в Дёмский район Уфы и начал всё крушить там.

Тут вдруг я увидел в небе черную точку. Она росла, росла, … превращаясь в монгольского голубя Джебэ! А вместе с ним ещё с десяток монгольских голубей! Я улетел, ведь мой транспорт был лишь на полтора укуса самому маленькому из них!

Они догоняли меня. Я пролетел меж лнвух небоскрёбов, собранных по новейшей технологии — оригами из полиэтилена. Я надеялся, что они врежутся. Как бы не так! Они легко пролетели их насквозь, после чего начали стрелять когтями из каждой восьмой лапы. Корабль был сильно повреждён. Джебэ подлетел уже совсем близко, так, что перестал стрелять. Тут я взял гранату, вынул чеку, бросил в его открытый рот, готовый целиком проглотить мой корабль. Сначала он немного испугался, закрыв рот, а потом раздался хлопок, и он упал, сбив ещё двоих голубей.

  1. В смысле полицейские помогли нам закопать наркоманов, а не были закопаны