Иризация
Иризация (от лат. iris — радуга; греч. Ἶρις — Ирида, богиня-курьер на олимпийском аутсорсе) — это оптический выебон, заставляющий различные поверхности переливаться всеми цветами радуги при взгляде под разными углами. В простонародье известна также как «цыганский тюнинг для матери-природы», «визуал для бедных», «эффект бензиновой лужи», «сорочий гипноз» и «то, почему твой новый китайский смартфон стоил на 500 рублей дороже».
По своей сути, это природный аналог вейпорвейв-эстетики, дешёвый билет в мир психоделических трипов для тех, у кого нет денег на вещества, и вечный двигатель для индустрии дешёвых побрякушек. Если убрать всю поэзию, останется лишь унылая физика, но до неё мы ещё доберёмся. Главное, что нужно усвоить: иризация — это когда что-то блестит и переливается не потому, что оно покрашено в градиент, а потому, что его поверхность хитровыебанно структурирована на микро- и наноуровне. Это, если угодно, sanctioned-by-God-обман зрения, встроенный в движок нашей унылой реальности.
Занудства псто[править]
В основе всей этой красоты лежат два столпа физического занудства: интерференция в тонких плёнках и дифракция. Готов? Всё равно не поймёшь, но для приличия сделать вид стоит.
Тонкие плёнки. Представь себе свет. Не тот, что в конце тоннеля, а обычный, солнечный. Он, как известно любому, кто не проспал физику за ягой, является электромагнитной волной. А точнее, целым супом из волн разной длины. Каждая длина волны отвечает за свой цвет. Теперь представь, что этот суп из волн летит и врезается в какую-нибудь тонкую прозрачную хуйню. Например, в плёнку бензина на поверхности лужи, или в стенку мыльного пузыря.
Эта лужа — портал в иной мир. Мир, где Lada Priora выглядит как Lamborghini, а запах шаурмы смешивается с ароматом цветущей сакуры.
Часть света, как самый нетерпеливый гопник, отражается сразу от верхней поверхности этой плёнки. Чпок, и улетел обратно тебе в глаз. Но другая часть, более интеллигентная, проникает внутрь. Она проходит сквозь эту плёнку, доходит до её дна (то есть до границы бензин-вода), отражается оттуда и тоже летит обратно тебе в глаз. Но вот в чём прикол: вторая волна прошла чуть большее расстояние. Она как бы опоздала на вечеринку. Из-за этого опоздания её фаза (её горбы и впадины) сдвигается относительно первой волны.
И вот тут начинается магия, именуемая интерференцией. Две волны, вернувшиеся в твой глаз, накладываются друг на друга. Если горб одной волны совпал с горбом другой, они усиливают друг друга, и ты видишь яркий цвет. Если горб одной совпал с впадиной другой — они гасят друг друга, и ты не видишь нихуя (точнее, видишь темноту). А поскольку толщина плёнки в разных местах разная, и смотришь ты на неё под разными углами, то для каждого цвета (для каждой длины волны) где-то условия для усиления сложатся, а где-то — для гашения. В итоге из белого солнечного света эта хитрая плёнка, как фейс-контроль в модном клубе, вычленяет и показывает тебе то синий, то зелёный, то фиолетовый. Вот тебе и вся радуга на асфальте.
Дифракционная решётка. Этот способ ещё хитрее. Вместо плёнки у нас есть поверхность, испещрённая микроскопическими бороздками, ямками или чешуйками, расположенными на одинаковом расстоянии друг от друга. Свет, отражаясь от этой структуры, ведёт себя как толпа на выходе со стадиона: он огибает препятствия (дифрагирует), и волны от разных участков решётки начинают интерферировать между собой. В итоге, в зависимости от угла твоего зрения, какие-то цвета опять же усиливаются, а какие-то гасятся. Это уже не просто плёнка, это высокоточный оптический прибор.
Если ты до сих пор ничего не понял — не парься. Просто запомни: иризация — это структурная окраска. Цвет не из-за краски, а из-за геометрии. Это как если бы твой сарай был покрашен в унылый серый, но из-за микроскопических царапин на стенах казался бы радужным. Древние греки считали, что это богиня Ирида бегает по небу. Современный человек считает, что это красиво. А физик-зануда знает, что это всего лишь когерентное сложение волн. Но кого ебёт мнение физика-зануды?
Природный тюнинг и его носители[править]
Матушка-природа, будучи той ещё модницей и любительницей дешёвых понтов, использует иризацию направо и налево. Задолго до того, как китайцы научились штамповать голографические наклейки, эволюция уже вовсю применяла этот принцип для решения своих насущных проблем: от маскировки до привлечения самок.
Насекомые — это просто ходячие (и летающие) выставки нанотехнологий. Всякие там жуки-бронзовки, златки, скарабеи. Ты думаешь, почему они так блестят на солнце, словно их окунули в автомобильный лак-хамелеон? Это не пигмент. Это их хитиновый панцирь состоит из множества тончайших слоёв, которые работают точь-в-точь как та самая бензиновая плёнка. Зачем им это? Ну, во-первых, это красиво. А во-вторых, переливающийся окрас сбивает с толку хищников. Птица видит что-то зелёное, моргает, а оно уже синее. Пока её крошечный мозг пытается обработать этот графический глитч, жук уже успевает свалить в закат. Это такой аналог Denuvo от мира членистоногих.
Или взять бабочек. Всякие там морфиды с их нереально синими крыльями. Опять же, никакого синего пигмента там нет и в помине. Их крылья покрыты микроскопическими чешуйками со сложной пространственной структурой, которая работает как дифракционная решётка. Они отражают свет только в очень узком синем спектре, а всё остальное поглощают. В итоге мы видим не цвет, а иллюзию цвета, чистейший структурный окрас. Это настолько эффективно, что самки видят самцов за сотни метров. По сути, крыло бабочки — это высокотехнологичный рекламный билборд с одним-единственным сообщением: «Эй, киска, я здесь. И я охуенен».
А птицы? Голубь сизый, банальная летающая крыса, украшение любого вокзала и помойки. Но посмотри на его шею! Изумрудный, фиолетовый, пурпурный... Дешёвая демонстрация высоких технологий прямо у тебя под ногами. Голубь как бы говорит нам: «Да, я питаюсь мусором и разношу заразу. Но зато посмотри, как у меня шейка переливается!». Что уж говорить о павлинах, этих цыганских баронах птичьего мира, чей хвост является апофеозом бессмысленной и беспощадной иризации. Вся эта громоздкая, мешающая летать конструкция нужна лишь для того, чтобы в нужный момент развернуться перед самкой и устроить ей эпилептический припадок своим великолепием. И ведь работает же! Что лишний раз доказывает: самки любого вида падки на блестящую мишуру.
Не обошла стороной эта мания и минералы. Опал, лабрадорит, перламутр — это каменная наркомания для сорок и эзотериков. Опал, например, это по сути окаменевший гель из диоксида кремния с вкраплениями воды. Его структура — это миллиарды микроскопических сфер, уложенных в решётку. Эта решётка и создаёт ту самую игру цвета (опалесценцию), за которую любители камушков готовы выкладывать тысячи нефти. Люди веками верили, что в этих камнях живут духи и заключена магия. А на деле — всего лишь оптика, доступная для понимания любому старшекласснику. Но ведь так скучно жить, правда? Куда приятнее думать, что твой кусок лабрадорита усиливает ауру и открывает третий глаз, а не просто хитро отражает свет из-за двойникования пластинчатых кристаллов.
Рукожопое великолепие[править]
Человек, как венец творения и главный плагиатор у природы, конечно же, не мог пройти мимо такого эффектного и дешёвого способа пустить пыль в глаза. Сначала неумело, потом всё более изощрённо, он принялся воспроизводить радужные переливы на всём, до чего мог дотянуться.
Самый древний и всеми любимый пример — мыльный пузырь. Квинтэссенция иризации. Идеальная тонкая плёнка, наглядно демонстрирующая интерференцию света во всей её красе. Для ребёнка — чудо и восторг. Для взрослого — глубокая философская метафора. Пузырь красив, переливчат, но пуст внутри и вот-вот лопнет, оставив после себя лишь мокрое пятно. Прямо как твои мечты, анон. Или как последний пузырь на бирже. Часами выдувать эти радужные сферы — это медитация для бедных, позволяющая на короткое время забыть о тщете всего сущего.
— Смотри, как красиво!
— Это всего лишь поверхностное натяжение и интерференция в тонкой плёнке водного раствора с ПАВ.
— Ты ничего не понимаешь в искусстве!
Далее по списку — уже упомянутая бензиновая лужа. Народный опал, психоделический трип пролетариата. Там, где эстет видит загрязнение окружающей среды, русский человек видит красоту. Разводы бензина или машинного масла на мокром асфальте — это неотъемлемая часть урбанистического пейзажа, бесплатная картинная галерея под открытым небом. Эталонный пример того, как из говна и палок (в данном случае, из воды и продуктов нефтепереработки) может родиться нечто, на что можно залипнуть на добрые пять минут.
С развитием технологий рукотворная иризация вышла на новый уровень. Помнишь компакт-диски? Эти блестящие кругляши из девяностых и нулевых, на которых мы записывали музыку, игры и смешные картинки. Их радужная поверхность — это не что иное, как дифракционная решётка, образованная дорожкой с данными. CD-диск, отражающий свет лампы, был главным психоделическим развлечением эпохи до повсеместного интернета. Ими украшали комнаты, из них делали диско-шары для школьных дискотек, а особо одарённые вешали их на лобовое стекло в своих зубилах, веря, что это сбивает с толку ментовские радары. Спойлер: не сбивало. Но было красиво.
Сегодня же иризация — это оружие маркетологов. Голографические наклейки на всём подряд, которые должны гарантировать качество и подлинность, а на деле лишь увеличивают стоимость товара на пару центов. Перламутровый лак для ногтей, позволяющий любой маникюрше почувствовать себя создателем нанопокрытий. И, конечно же, задние крышки смартфонов. Каждый год Apple, Samsung и орды китайских производителей выпускают, по сути, один и тот же чёрный прямоугольник. Как заставить хомячка купить новый? Правильно, нужно сделать так, чтобы задник играл на свету. Ocean Blue, Aurora Green, Cosmic Purple... Названия меняются, суть остаётся — кусок пластика или стекла с многослойным напылением, который будет полгода радовать глаз, пока его не закроют уродливым защитным чехлом. А потом выйдет новая модель, которая будет переливаться ещё лучше. И цикл повторится.
Сорочий инстинкт[править]
Почему же нас так прёт от всего этого блестящего и переливающегося? Ответ прост и унизителен. Внутри каждого из нас, будь ты хоть трижды интеллектуал и небыдло, сидит маленькая, тупенькая сорока. Или, если угодно, наш далёкий обезьяний предок.
Для первобытного мозга блестящее и переливающееся было мощным сигналом. Блик на воде означал, что можно попить и не сдохнуть от жажды. Блеск мокрых листьев — что недавно прошёл дождь, а значит, вокруг много сочной и съедобной зелени. Радуга на небе — вообще непонятная, но очень заметная херня, на которую стоило обратить внимание. Мозг эволюционно заточен на то, чтобы выделять такие объекты из общего фона. Блестит — значит, важно! Этот рефлекс так глубоко въелся в наши подкорки, что продолжает работать и сегодня. Только вместо воды мы видим хромированные диски, а вместо съедобных жуков — стразы от Swarovski.
Этот инстинкт нещадно эксплуатируется всеми, кому не лень. Народ рома со своими золотыми зубами, рэперы с цепями толщиной в палец, РПЦ с золотыми куполами, дизайнеры высокой моды с платьями из пайеток — все они бьют в одну и ту же точку, в наш внутренний сорочий центр удовольствия.
Иризация в этом плане — сорока-инстинкт на стероидах. Она не просто блестит, она ещё и меняет цвет, она динамична, она непредсказуема. Она как бы обещает чудо, постоянно ускользающее и меняющееся. Это делает её идеальным инструментом для создания вау-эффекта. Именно поэтому она стала одним из столпов эстетики киберпанка и вейпорвейва. Неоновые огни, отражающиеся в мокром асфальте, голограммы, переливающиеся корпуса киборгов, голографические текстуры в виджеях — всё это одна и та же старая добрая иризация, завёрнутая в футуристическую обёртку.
