You Are Empty

You Are Empty — ритуальный шутер от первого лица, диагностический инструмент для определения у человека наличия специфического гена, отвечающего за любовь к серому небу, монументальным бетонным конструкциям и общей безысходности. Продукт, который в приличном западном обществе принято считать багом, но в наших широтах — фичей. Это не просто игра, это состояние души, вайб осеннего вечера в промзоне, портал в альтернативный СССР, который пугающе похож на настоящий, хоть и населён мутантами. И что самое страшное, после прохождения долго не можешь понять, где мутантов было больше.

Причастие

Золотой век пиратских дисков и безлимитного интернета по карточкам. Школьник, сэкономив на обедах, покупает в мутном подвальчике болванку с надписью YOU ARE EMPTY. НАШ ОТВЕТ BIOHOCK (продавец сам не понял, что сморозил, но звучало солидно). Прибегает домой, устанавливает... и мир перестает быть прежним. Его неокрепшая психика, взращенная на вылизанных западных проектах, сталкивается с чем-то чужеродным. С чем-то, что существует вопреки законам логики, геймдизайна и хорошего вкуса. И в этот момент происходит разделение. 95% школьников, сплюнув, сносят игру и бегут устанавливать очередной Need for Speed. Но оставшиеся 5%... они замирают. Они видят в этом уродстве, в этой топорности и кривизне нечто родное. Нечто, что резонирует с их подсознанием. Они видят Душу.

А олдфаг, уже хлебнувший прелестей отечественного игропрома, лишь ухмыляется. Он-то знает, что сейчас ему предстоит погружение не в игру, а в сеанс коллективной психотерапии для целого поколения, рожденного в тени рухнувшей империи. Он запускает YAE не чтобы развлечься. Он запускает ее, чтобы вспомнить всё.

Высокий смысл

Партия и правительство, устав ждать, пока коммунизм наступит естественным путем, решили его форсировать. Очередные гении из шарашки придумали гениальный план: построить исполинских размеров вундервафлю, Большой Излучатель, который будет транслировать прямо в мозг советским гражданам правильные мыслеформы, превращая их в идеальных строителей светлого будущего. Сверхчеловеки, способные выполнить пятилетку за три дня, непьющие, морально устойчивые, и, что характерно, без фиги в кармане. Как несложно догадаться, в какой-то момент что-то пошло не так. Вместо расы сверхлюдей на выходе получилась орда агрессивных, безумных мутантов, а вся страна превратилась в один большой Сайлент Хилл с серпом и молотом.

Наш герой — не избранный, не спаситель человечества и даже не Гордон Фримен. Он — простой советский служащий, которому сказочно повезло в самом начале апокалипсиса получить производственную травму и удачно отлежаться в коме, пока весь мир катился в тар-тарары. Просыпается он уже в разгаре вакханалии: больница захвачена поехавшими пациентами и сластолюбивыми медсестрами, а за окном — тот самый постсоветский пейзаж, который мы все так любим, только чуть более радиоактивный.

Дальнейшее повествование напоминает бред шизофреника. Герой без какой-либо внятной цели прется вперед, ведомый исключительно инстинктом самосохранения и любопытством. Весь сюжет подается через обрывки дневников, рапортов и предсмертных записок, разбросанных по уровням. Из них мы постепенно узнаем детали провалившегося эксперимента. Иногда на пути встречаются выжившие, но их роль сводится к тому, чтобы, чудовищно шевеля несинхронизированными губами, прохрипеть что-то вроде:

Они... повсюду! Беги, спасайся! Вот ключ от подвала, там дальше по канализации выйдешь к вокзалу! А-а-а-а-а!!!

...после чего героически погибнуть от лап очередного монстра. Апофеозом этого театра абсурда становится сцена с генералом, который, выдав пафосную тираду о загубленных идеалах, эпично застрелился пустой рукой, потому что аниматор забыл прикрутить ему к ладони пистолет. Это не баг, анон. Это метафора.

И вот пока наш протагонист, как ассенизатор, разгребает последствия катастрофы, нам параллельно, в тех самых стильных черно-белых роликах, показывают настоящую драму. Историю жизни того самого ученого, Главного Конструктора Излучателя. Его тяжелое детство, открытие в себе паранормальных способностей, научный триумф и, наконец, безумие. Эти два повествования — геймплейное и кинематографическое — практически не пересекаются, существуя в параллельных вселенных. Словно ты смотришь два разных фильма одновременно, переключая каналы. И в этом тоже есть свой извращенный шарм.

Под конец, пробравшись сквозь орды мутантов, герой добирается до сердца тьмы — гигантской антенны. Там его встречает сам виновник торжества, тот самый гений, теперь сросшийся со своим творением в единый биомеханический организм. И вместо финальной битвы он толкает нашему герою философскую лекцию. Мол, ты, парень, и есть венец творения, единственный удачный экземпляр, выживший в этом хаосе. А затем предлагает выбор: остаться и править этим разрушенным миром или... отправиться в прошлое и убить его, молодого и полного энтузиазма, прямо на приеме у Самого.

Что характерно, наш молчаливый герой выбирает второй вариант. Происходит скачок во времени, он оказывается в кремлевском кабинете, достает маузер и пускает пулю в голову молодому ученому, предотвращая катастрофу. Весь твой поход, все страдания, все убитые курицы-мутанты — были для того, чтобы их не было. Тебя тут же скручивает охрана, бьет сапогами по почкам, экран гаснет. Конец. Не подвиг, не спасение мира. Просто суровая проза жизни. Ты стер свою реальность, и в новой ты — просто мужик, застреливший ученого на глазах у вождя. Никто не скажет тебе спасибо. Идеальный финал для такой игры.

Искусство ходить

Первое, что сообщает тебе You Are Empty — торопиться некуда. Протагонист передвигается со скоростью груженой баржи, идущей против течения Волги. Кнопки спринт в этой вселенной не существует. Видимо, была репрессирована за космополитизм. Это не баг, дорогой анон, и не недоработка. Это — концепция. Тебе дают время проникнуться. Насладиться облупленной краской на стенах. Посчитать трещины в асфальте. Вдумчиво рассмотреть агитационный плакат, призывающий к борьбе за урожай, пока в твою спину целится мутировавший колхозник с вилами. Игра как бы говорит: Остановись, мгновенье. Ты ужасно.

Перестрелки в этой игре — отдельная песня. Они напоминают не слаженный балет из F.E.A.R., а пьяную драку в сельском клубе. Враги, наделенные искусственным интеллектом, сравнимым с интеллектом дверной ручки, ведут себя двумя способами: либо бегут на тебя по прямой, игнорируя любые преграды и здравый смысл, либо стоят на месте, методично разряжая в твою сторону обойму. Противник может застрять в табуретке. Может начать стрелять в стену. Может появиться из воздуха прямо у тебя за спиной. Ты не сражаешься с врагом. Ты сражаешься с самим энтропийным хаосом мироздания, который принял облик мутанта в ушанке.

А оружие... о, это чудо советской инженерной мысли! Оно выглядит так, будто его с любовью моделировал слесарь дядя Ваня с Уралмаша. Каждый ствол ощущается весомым, тяжелым, неудобным. Стрельба из ППШ похожа на попытку удержать в руках отбойный молоток. Двустволка лягается, как необъезженный жеребец. А разводной ключ... разводной ключ в руках главного героя становится орудием праведного возмездия, молотом Тора для пролетариата, способным наводить справедливость в отдельно взятой психбольнице. Но апофеозом трэша являются, безусловно, коктейли Молотова. Легендарное оружие, которое 9 из 10 раз взрывается у тебя в руках, под ногами, или в лучшем случае летит в противоположную от врага сторону. Пользоваться им мог только истинный ценитель, которому важен не результат, а перформанс. Это не оружие. Это акт саморазрушительного искусства.

И все это уродство, эта кривизна механик, работает на одну-единственную цель, которую, возможно, сами разработчики до конца не осознавали. Она создает ощущение сна. Липкого, вязкого кошмара, где все вроде бы знакомо, но неправильно. Где логика не работает. Где ты медленный и неуклюжий, а мир вокруг — агрессивный и абсурдный. И выбраться из этого кошмара хочется не потому, что за следующим поворотом ждет награда, а просто потому, что это уже невыносимо.

Социалистический бестиарий

Что есть монстры в You Are Empty? Это не просто мутанты. Это ожившие архетипы и страхи советского человека, вывернутые наизнанку. Это гротескный парад-алле уродцев, каждый из которых достоин отдельной монографии в учебнике по психопатологии.

• Медсестра. Первая, кого ты встречаешь. Не просто зомби. Это сама карательная психиатрия во плоти. Женщина с лицом жертвы неудачной пластической операции и гипертрофированной, вызывающе подпрыгивающей при ходьбе грудью. Она не пугает. Она вызывает... смешанные чувства. В ней соединились эрос и танатос, влечение и отвращение, мечта советского призывника и его же главный кошмар.
• Колхозник. Забитый, вечно пьяный труженик полей, который после мутации не сильно-то и изменился. Просто теперь его экзистенциальная тоска нашла выход в желании проткнуть тебя вилами. Это молчаливый укор всем пятилеткам и планам по подъему целины.
• Пожарный. Хтоническое существо в каске, вооруженное топором. Он молчалив и неотвратим, как похмелье. Символ бессмысленной и беспощадной борьбы со стихией, которая уже победила.
• Шахтер. Человек, который так долго смотрел в бездну, что бездна начала смотреть в него. Передвигается на четвереньках, больше похож на обезьяну. Это не просто мутант, это деволюция. Привет от забоя.
• Курица-мутант. Венец творения, апофеоз аграрного сюрреализма. Гигантская, злобная птица размером с теленка. Она бегает, клюется и воплощает в себе весь абсурд колхозного строя. Тот самый случай, когда выражение курам на смех обретает зловещий смысл. Увидеть стаю таких созданий, несущуюся на тебя по кукурузному полю — значит постичь дао славянского геймдева.
• Красноармеец. Безликий солдат в буденовке, с винтовкой наперевес. Уже не человек, но еще не до конца мутант. Он — призрак Революции. Ее оживший скелет. Символ идеологии, которая начала пожирать своих детей, а потом и сама свихнулась. Он не злой, он просто выполняет приказ, который ему отдали еще в 1917-м.

Их всех объединяет одно — они абсолютно наши. В них нет голливудского глянца. Они не пытаются быть страшными в привычном понимании. Они вызывают глубинную, иррациональную тревогу, потому что в каждом из них ты смутно узнаешь соседа по даче, хамоватую продавщицу из сельпо или собственного деда после третьей бутылки.

Бетонная симфония

А теперь, анон, поговорим о том, ради чего все это терпели. О том, что превращает кучу багов и кривых ассетов в произведение искусства. Об атмосфере.

You Are Empty — это памятник нерукотворный сталинскому ампиру. Левел-дизайнеры этой игры — непризнанные гении. Они создали не просто локации, они создали Пространство. Огромные, подавляющие своими размерами площади. Монументальные дома с колоннами, глядя на которые чувствуешь себя песчинкой. Гигантские заводы-левиафаны, внутри которых можно заблудиться навечно. Мрачные, гулкие станции метро, похожие на подземные храмы забытых богов. Все это под вечно серым, свинцовым небом. В игре почти нет солнца. Есть только бесконечные оттенки серого.

Разработчики не стали изобретать СССР. Они просто взяли его и убрали оттуда людей, оставив только архитектуру и пустоту. И эта пустота кричит. Каждый уровень — это ода тоталитарной гигантомании. Ощущение, что ты попал в мечту архитектора-фашиста, которая почему-то сбылась. Пространство давит, угнетает, восхищает и пугает одновременно. И когда на фоне этого молчаливого величия появляется какой-нибудь нелепый мутант, это не нарушает гармонию. Это ее дополняет. Это идеальная иллюстрация того, что происходит, когда великая идея терпит крах — ее руины заселяют чудовища.

И как вишенка на этом торте из безысходности — артхаусные ролики между миссиями. Черно-белые, стилизованные под документальную хронику, с вкраплениями анимации. Они существуют в отдельной вселенной, почти не связанные с геймплеем. Они рассказывают какую-то свою, сюрреалистическую историю, полную фрейдистских символов и странных образов. Игрок смотрит на этот парад шизофрении, ничего не понимает, но ему нравится. Потому что это красиво. Это похоже на раннего Линча, если бы тот родился в Житомире. Эти ролики — обещание чего-то большего, чего-то умного и глубокого, что сама игра дать не в состоянии. И в этом диссонансе кроется еще одна часть ее магии.

ВердиктЪ

Так что же такое You Are Empty? Для западного игрожура — это 1.5 из 10, мусор, боль. Эталонный евроджанк. И они по-своему правы. Если оценивать YAE по лекалам обычного продукта, то это провал.

Но для человека с нашей стороны железного занавеса все сложнее. You Are Empty — это культурный код. Это кривое зеркало, в котором отразилась вся боль, вся тоска и вся абсурдная поэзия постсоветского пространства. Это игра, сделанная не для того, чтобы в нее играли. Она сделана для того, чтобы в нее погружались. Чтобы бродили по ее пустым улицам, слушали вой ветра в проржавевших конструкциях и размышляли о тщете всего сущего.

Пройдя эту игру, ты не чувствуешь удовлетворения победителя. Ты чувствуешь... опустошение. И тут название бьет в самую точку. Ты пуст. Но это не та пустота, что от скуки. Это пустота созерцателя, который только что посмотрел очень длинный и очень странный артхаусный фильм про свою собственную страну. И фильм этот ему, как ни странно, понравился. Просто он никогда и никому в этом не признается. Кроме таких же, как он. Тех, кто не пуст. Тех, кто понял.